Different historical stuff.
Feedback chat - https://telegram.im/stuffandchat
For support and for fun:
Яндекс: https://money.yandex.ru/to/410014905443193/500
Paypal: rudinni@gmail .com
Поделиться с друзьями:
Доступ к изображению возможен только в приложении Телеграм. Поляки тоже любят пошутить про свой автопром, так что не думайте, что это только российская история
2018-01-06 18:03:01
Про разводы
"Несмотря на всеобъемлющий процесс десталинизации, нормативные суждения власти по поводу расторжения брака не менялись в течение всего периода хрущевских реформ. В городских газетах печатались объявления о разводах. Выглядели они следующим образом: «Иванов Александр Семенович, проживающий пр. Чернышевского, 13, кв. 49, возбуждает дело о разводе с Ивановой Валентиной Дмитриевной, проживающей ул. Фурманова, 34, кв. 3. Дело подлежит рассмотрению в нарсуде 6-го участка Дзержинского района».
В Ленинграде, например, такие тексты публиковала газета «Вечерний Ленинград», традиционно считавшаяся более демократичной и менее официозной, нежели «Ленинградская правда». Чтение объявлений о разводе для многих горожан становилось своеобразным видом досуга. Практика публичной презентации предстоящего развода порождала многочисленные шутки и в обывательской среде, и в официальной печати. В 1958 году, например, журнал «Крокодил» поместил изошутку художника Э. Змойро, герой которой с гордостью заявлял: «За этот год я третий раз выступил в газете. С заявлением о разводе».
В то же время за годы оттепели в общественном сознании произошли серьезные изменения. О необходимости упростить процедуру развода стали говорить юристы-профессионалы. Встречались и мнения о том, что в период построения коммунизма в СССР «судебная форма развода представляет собой не совместимое с социалистическим строем вмешательство в личную свободу граждан», которая в реальности не способствует укреплению семьи .
С конца 1950-х годов проблемы семьи стала активно изучать возрождающаяся советская социология. Особую ценность представляли опросы Института общественного мнения при газете «Комсомольская правда». Социологи выяснили, что ярыми поклонниками сугубо судебного развода были всего лишь 1,8 % всех опрошенных мужчин и 2 % женщин. 12 % мужчин и примерно столько же женщин считали возможным усложнить процесс расторжения брака, а может быть, и вовсе запретить разводы.
Одновременно 40,4 % респондентов-мужчин и 39,6 % женщин полагали, что советская система расторжения брака нуждается в коррекции. Представители обоих полов видели необходимость в изменении системы оплаты развода, вплоть до полной ее отмены. Наибольшее раздражение у людей вызывали нарочитая публичность бракоразводных процессов, в частности размещение объявлений в газете, а также обязательность развода в судах, как правило, открытых, где заслушивались свидетели и велось обсуждение частной жизни разводящихся.
Правда, нарративные источники свидетельствуют, что при желании всех этих сложностей можно было избежать. Известный юморист А.М. Арканов вспоминал о своем разводе со звездой эстрады 1960-х годов М.В. Кристалинской: «Тогда нужно было по суду разводиться, но мы с ней на бракоразводном процессе не были. У меня был знакомый старичок-адвокат, частник, который сказал: „Сделаю все без вас“, за какие-то деньги. И тогда мы подали объявление в газету, состоялся суд без нас». Но у основной массы граждан СССР таких привилегий, конечно, не было.
Опросы начала 1960-х годов выявили и представления советских людей о причинах распада семей. Так, существовал целый ряд «пережитков прошлого», мешающих прочной семейной жизни. К их числу и разработчики анкет, и респонденты относили мещанство, которое трактовалось как смесь стяжательства, отрыва от общественной жизни, индивидуализма и паразитизма, погони за модой, ханжества и соглашательства. 37,8 % (40,0 % мужчин и 32,6 % женщин) респондентов полагали, что именно оно ведет к разводу. По-видимому, такая формулировка была удобна и для мужчин и для женщин и для самого общества, не готового рассматривать семью не только как социальный, но и как сексуальный альянс.
2018-01-06 16:03:31
Доступ к изображению возможен только в приложении Телеграм. Берлинской стене пришел конец
2018-01-06 12:42:14
Доступ к изображению возможен только в приложении Телеграм. Как страшно жить
2018-01-05 20:00:02
Про моду, одежду и дореволюционный быт
"Приезжая из деревни в сермяге, в домотканом платье, подчас даже в лаптях, с мешком за плечами, в углу которого зашита луковица для удержания петли-лямки, рабочий как можно скорее старался приодеться по-городскому, приобрести картуз с лакированным козырьком, темного цвета пиджак и брюки, а то и всю тройку и обязательно высокие сапоги. Рабочий люд всегда ходил в высоких сапогах.
Большинство галош не носило. Считалось, что брюки навыпуск — это как-то несолидно. Высокие сапоги считались предметом заботы не только потому, что отвечали эстетическим принципам рабочего человека, но и ввиду того, что в них крайне удобно было на работе: не пачкались брюки при работе в грязи, ступни ног были защищены от неизбежных ударов при тяжелой работе, ведь ноги обертывались под сапог толстой портянкой. Когда рабочий уже пообжился, он приобретал еще другие, выходные сапоги из хрома с лакированными голенищами. Они так и назывались — русские сапоги. Считалось особенным шиком, чтобы выходные сапоги были «со скрипом». Отвечая этим пожеланиям, сапожники прибегали к такому ухищрению: между стелькой и подметкой закладывали сухую бересту, и сапоги начинали скрипеть.
Рабочий народ, как правило, носил рубашки-косоворотки разных цветов. Особенно приняты были черные рубашки, как менее маркие. Поверх рубашки носили жилетку без всякого пиджака. Рубашка часто, особенно у пожилых, оставалась навыпуск. Особенное тяготение к жилетке наблюдалось у только что приехавших из деревни. Старую жилетку можно было купить на толкучке копеек за 50-60. Наденет паренек такую жилетку и почувствует себя уже городским.
На холодное время приобретались шерстяные фуфайки, шапки, толстые брюки, ватные пиджаки. Сапоги оставались, редко кто носил валенки. Длинные пальто рабочие носили мало, они стесняли их движения. Нагольные полушубки носить стеснялись, черненые были в большем ходу. Надо сказать, что, как общее правило, одежды от завода, фабрики или просто хозяина не полагалось, разве только в специальных цехах. Поэтому рабочему человеку приходилось все вещи покупать на свои деньги: в зависимости от их количества либо старые или подержанные — на толкучке в Александровском рынке, либо новые, подешевле, в лавках, открываемых возле больших предприятий. У больших заводов в дни получек открывался своеобразный базар «на ногах»: приходили торговцы с разными товарами, обувью и одеждой на всякую цену. Тут же, на улице, все это и примерялось.
Высококвалифицированные рабочие ходили на работу также в высоких сапогах и в простой одежде, а «на выход» носили хорошие тройки, рубашки с галстуком, брюки навыпуск и даже сюртуки. Носили пальто, зимнее на меху, и хорошую меховую шапку. Рабочие попроще носили шапку-ушанку, а после первой революции — чаще папаху. Фуражка с лакированным козырьком уступила место кепке.
Женщины-работницы носили ситцевые платья, на работу обычно темные. На производстве надевали сверху халатик или передник. Выходные платья старались приобрести шерстяные. На улице в холодную и прохладную погоду носили короткие на ватине кофты, позже — более длинные саки. Не обремененные семьей работницы копили деньги на приобретение плюшевого сака с аграмантами. Ноги обували в прюнелевые ботинки — самую дешевую женскую обувь. В сырую погоду поверх надевали галоши. По праздникам прюнелевые башмаки заменялись кожаными туфлями или полусапожками на пуговках. Для застегивания пуговиц употреблялись специальные крючки."
2018-01-05 17:53:33
Про праздники
"В праздник Первого мая 1920 г. Красная армия устроила на площади перед зданием бывшей товар ной биржи в Петрограде грандиозный спектакль «Мистерия осво божденного труда». Это было массовое шестичасовое представ ление, рассказывавшее об истории международного рабочего движения, от восстания рабов под предводительством Спартака в Древнем Риме вплоть до Октябрьской революции.
Точно так же в 1920 г. для открытия конгресса Коминтерна выбрали символический центр режима — Московский Кремль в качестве сцены, под черкивавшей важность пути от Парижской коммуны 1871 г. до бу дущей «мировой коммуны». Кульминационный пункт сценария торжеств описывался следующим образом: «Артиллерийский салют возвещает о прорыве блокады Советской России и о победе миро вого пролетариата. Возвращается Красная Армия и красноармей цы проходят по площади парадным маршем, их приветствуют вож ди революции. К их ногам швыряют королевские короны… На небе яркими буквами на разных языках пишутся приветствия Конгрес су: “Да здравствует Третий Интернационал!”, “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”
Общий апофеоз под пение гимна мировой Коммуны, Интернационала». На представлении присутствовало около 30 тыс. зрителей, и все они в этот момент запели, однако никак нельзя сказать, что подоб ные действа демонстрировали порывы народного творчества и энтузиазма. Они проходили в постановке ведущих театральных ре жиссеров, и пролеткультовцам для таких представлений требовалась помощь Красной армии87. После 1921 г. публичные представления стали более скромными, чтобы постепенно перейти в значительно более упорядоченные и расписанные по минутам парады сталин ского периода."
2018-01-05 14:07:18
Доступ к изображению возможен только в приложении Телеграм. Сартр в Литве. Великое фото Суткуса
2018-01-04 20:48:58
Доступ к изображению возможен только в приложении Телеграм. Члены РНЕ, начало 90-х
2018-01-04 15:39:23
Про эпические французские биографии (из книги Михаила Трофименкова "Убийственный Париж"
"Майским оккупационным днем 1944-го в кафе «Флор», что в доме номер 172 по бульвару Сен-Жермен, плавающей в табачном тумане штабквартире молодой литературы, логовище экзистенциалистов, состоялась одна из ключевых встреч в истории французской культуры. Симона де Бовуар вспоминала: «Он подошел к нашему столику, когда я сидела во „Флор“ с Сартром и Камю. „Это вы Сартр?“ — спросил он резко. Ежик волос, сжатые губы, недоверчивый и почти агрессивный взгляд — мы сочли его крутым. Он присел, но лишь на мгновение. Потом вернулся, и мы стали видеться очень часто. Да, он был крут: с обществом, отторгшим его с первых же шагов, он не церемонился».
«Он» — это Жан Жене, самый знаменитый уголовник французской литературы со времен Франсуа Вийона, тот самый идеальный бунтарь, маргинал, жертва общества, крутой гений-самородок, носитель грубой, мясной истины, метафизический поэт плоти, о котором мечтали, но которого никогда не видели воочию интеллектуалы. Воплощение абстрактного дикаря так потрясло Сартра, что, взявшись в 1952 году за предисловие к собранию сочинений Жене, он не остановился, пока не написал шестьсот девяносто две страницы: творческой плодовитости Сартра немало способствовали поглощаемые им амфетамины. Текст «Святой Жене, комедиант и мученик» составил целый том собрания, на шесть лет «оглупив» и выбив из творческой колеи его героя.
Ранняя биография Жене легендарна и в прямом, и в переносномсмысле слова. Сына, рожденного 19 декабря 1910 года от неизвестного отца, в семимесячном возрасте бросила мать — двадцатиоднолетняя Камилла, называвшая себя гувернанткой, но, очевидно, промышлявшая на панели: в 1919 году ее убьет эпидемия «испанки». Он оказался у жестоких приемных родителей, в десять лет совершил первую кражу, в тринадцать бежал из дому, потом из училища, где царили не менее жестокие нравы. В исправительную колонию в Метре, где пребывал с сентября 1926-го по март 1929 года, его бросили за безбилетный проезд на поезде. Там он осознал свою гомосексуальность и на собственной шкуре познал отношения господства и подчинения.
В восемнадцать лет поступил в Иностранный легион: Магриб, Ближний Восток. Понравилось: Жене дважды продлевал контракт, но в июне 1936 года дезертировал и отправился в пешую прогулку по Европе длиной в восемь с половиной тысяч километров: Албания, Австрия, Бельгия, Чехословакия, Италия, Германия, Польша, Югославия. Торговал собой, грабил папиковпедерастов, обжил тюрьмы четырех стран. Вернувшись в Париж, в июле 1937 года попался на краже книг, выяснилось, что он еще и дезертир, паспорт у него поддельный — и пошло-поехало. До весны 1944 года Жене не вылезал из тюрем: едва освободившись, через несколько дней, в лучшем случае — недель, возвращался на нары.
Если верить Жене, в своих странствиях он не преступал закон только в нацистской Германии летом 1937-го. «Я был смущен тем, что лишь я один был свободен среди народа, находившегося под тотальным контролем. Это народ воров — чувствовал я в глубине души. Если я что-нибудь украду здесь, то не совершу ничего выдающегося. Я просто повинуюсь установленному порядку. Я не разрушу его».
Да и что, собственно говоря, он воровал? Двенадцать носовых платков в магазине «Самаритен». Четыре бутылки аперитива в кафе в Бресте. Рубашку и отрез шелка в «Магазин де Лувр». Отрез драпа. Ну и тому подобная дребедень. Ах да, еще он украл «Под сенью девушек в цвету» Пруста. Вторая великая легенда Жене — его политическая ангажированность.
После самоубийства в марте 1964 года своего юного любовника, акробата Абдаллы, из-за травм лишившегося возможности выступать на манеже, Жене отрекся от литературы, а в мае 1967-го и сам попытался свести счеты с жизнью в отеле на итальянской границе. Волю к жизни ему вернула накрывшая мир революционная волна. С этих пор Жене писал лишь статьи. Единственная книга — о «Черных пантерах» и палестинцах — «Влюбленный пленник» увидит свет лишь в год его смерти".
2018-01-04 14:41:33