Не влюбиться в свою модель Тициану было действительно трудно, как нам сейчас трудно не влюбиться в "Венеру Урбинскую". Она действительно прекрасна, и это тот случай, когда идеал красоты эпохи Тициана вполне соответствует нашему сегодняшнему представлению об истинной женственности, олицетворенной художником в очаровательной юной особе, гармонично сочетающей “осмысленное” выражение умного с правильными чертами лица и идеальную по своим пропорциям фигуру. Если во времена Тициана были такие куртизанки, то мужчинам эпохи Возрождения приходится только позавидовать. А уж художникам той эпохи тем более, поскольку моделями для "возрождаемой" античности с её культом обнажённого (преимущественно) женского тела служили именно куртизанки.
Конечно, обнажённое тело, представленное на всеобщее обозрение, всегда было и предметом ханжеской критики. В эпоху Возрождения наряду с прекрасным искусством существовало и агрессивное церковное мракобесие в лице того же Сованароллы и ему подобных, готовых предать огню проявления “новой” (вернее вновь обретённой) чувственной красоты. Интересно, что подобный же взгляд на предмет нашего восхищения демонстрировало, например, американское общество середины XIX века в лице своих наиболее прогрессивных представителей.
Вот что писал, например, о "Венере Урбинской" в своей книге “Пешком по Европе” (1880) Марк Твен после посещения галереи Уффици: «…Вы входите и видите на стене самую греховную, самую развратную, самую неприличную картину, какую знает мир, — „Венеру“ Тициана. И дело даже не в том, что богиня голая разлеглась на кровати, — нет, все дело в положении одной её руки. Воображаю, какой поднялся бы вопль, если бы я осмелился описать её позу, — а между тем Венера лежит в этой позе в чем мать родила, и каждый, кому не лень, может пожирать её глазами, — и она вправе так лежать, ибо это — произведение искусства, а у искусства свои привилегии. Я наблюдал, как молоденькие девушки украдкой на неё поглядывают; наблюдал, как юноши в самозабвении не сводят с неё глаз; наблюдал, как немощные старики липнут к ней с жадным волнением.
Немало есть изображений женской наготы, ни в ком не вызывающих нечистых мыслей. Я прекрасно это знаю, и не о них идёт речь. Я хочу лишь подчеркнуть, что „Венера“ Тициана к ним не принадлежит».
Хотя всеобщий интерес к картине, описанный Марком Твеном, и немалый интерес, проявленный к ней им самим, говорят скорее об обратном. Правда "положение одной её руки" действительно весьма неоднозначно, но, если попытаться вникнуть в контекст, то в общем вполне оправдано и к порнографии (а именно на это намекал американский писатель) не имеет никакого отношения.
#Тициан #Венера Урбинская #эротическое искусство
