Уходящий 2017 год запомнится попытками условных «взрослых» понять условных «детей», поколение Z.
В прошлом году «отцы» боялись увлечений «детей»: искали под кроватью Синих Китов, накладывали анафемы на Покемонов, критиковали самокаты и гироскутеры. А потом, незаметно от всех, выдохнули и повернулись на 180 градусов. Интернет заполонили статьи о том, какие нынче замечательные детишки, какой у них чудесный YouTube, как они умно дискутируют на Версусах, какие гениальные у них в столь юном возрасте стартапы.
Таких резких маневров в противостоянии отцов и детей я не помню. Интересно сравнить эту ситуацию с последним конфликтом поколений. Он случился ровно десять лет назад. В счастливые «тучные» нулевые годы, на которые мы будем равняться еще не один десяток. Счастливую гламурную реальность «суверенной демократии» взорвали Эмо.
Проколотые губы, косые челки и скримо из наушников озаботили даже Государственную Думу. В июне 2008 года в ней состоялись слушания по теме «Государственная политика в области духовно-нравственного воспитания детей». Депутаты кинули эмо в одну компанию со скинхедами и сатанистами. Мотив у власти был вполне прагматичным: «Цель этого закона - чтобы к 2020 году в Москве был кто-то, кто сможет войти в ее правительство».
Окончились парламентские слушания массой рекомендаций. Лично мне бросились в глаза призывы по «ограждению» детей от вредной информации. Позже подобные причитания станут одним из тех аргументов, которым будут обосновывать законы, породившие бесчисленную блокировку сайтов.
Не только власть боролась с эмо. Вот что писал комик и радиоведущий Стилавин: «Пора наводить порядок в работе с молодёжью. Невозможно всех засунуть в летние лагеря «Наших», да и ни к чему это, однако отдавать судьбы сотен ребят и девчонок в руки эмо-продюсеров нельзя и преступно. Нужно преследовать распространителей эмо-культуры как наркобаронов, как торговцев детской порнографией, как врагов человечества». Да, это слова не ультраконсерватора, а молодого, успешного и креативного журналиста. Вставить свои три копейки про «эмо» в то время не стремился разве что ленивый эксперт.
В народе эмо-культуру тоже не одобряли. Где-то это выливалось в насмешки, где-то в откровенную ненависть и организованные избиения. Эмо обвиняли в гомосексуализме, в попытках создать секты, в трусости и слабости.
Но самым удивительным было то, что сами эмо как будто не замечали враждебного отношения. 2007 год для мальчиков и девочек в арафатках и узких джинсах запомнился не избиением и травлей, а концертами, вписками, путешествиями и веселым драйвом.
Само понятие «Эмо-субкультуры» было очень растяжимым. Вся эта черно-розовая масса объединялась не эмо-кором, а любой тяжелой музыкой, начиная от металкорщиков из Стигматы и кончая панками из Люмен. По моему субъективному мнению, самой популярной группой была Аматори.
Причастность к эмо также определилась прикидом, причем не только шмотками, но и пирсингом. Кололи все, что можно: язык, губы, брови, нос, соски, клитор, пальцы, щеки. Ни о каких салонах не было речи: операции с катетором и лидокаином проводились во дворах, подъездах и скейт-парках.
Наконец, большую роль играла тусовка, со вписками, связями и бухлом. Вне ее эмо не существовало.
В итоге эмо движение рассосалось само по себе к 2010 году. Не потому, что против него приняли закон или выступило все общество от интеллектуалов до рабочих. Просто мода на тяжелый металкор и прокалывание челок сменилась Мишей Мавашей, Тесаком и 25\17. Но это уже иная сага.
Кстати, Игорь Капранов, вокалист самой популярной на тот момент группы Аматори сейчас ушел в православие и поет в хоре.
На Эмо я временно я завершу свою трилогию о субкультурах.
Прошлые статьи:
Про готов
Про панков