Телеграм канал Red Chamber
Азиатская поп-культура для человека
Поделиться с друзьями:
статистика поднять канал
О чём пишут в канале @redchamber
Клиника доктора Сын Хуна в Каннаме прогорела. Теперь он, в долгах и депрессии, делает колоноскопию в небольшом городке, знаменитом серией жестоких убийств пятнадцатилетней давности; снимает квартиру у семьи местных мясников; платит алименты бывшей жене; перекусывает чем попало вместо полноценных обедов. В какой-то момент доктор начинает подозревать, что общительные мясники-арендодатели — маньяки-убийцы: ему чудится отрубленная женская голова в мясной лавке (как, впрочем, и морозильном отделении собственного холодильника); за бутылочкой пива мясник таинственно цитирует Чжуан-цзы; отец мясника зловеще кусает сырую свинину и бурчит страшилки-признания под анестезией после колоноскопии. Может быть, доктор вычислил легендарных преступников, а, может, у него поехала крыша. Ну и ко всему прочему пропадает его бывшая жена.
Параноидальный триллер «Синяя борода» построен на классическом приеме ненадежного рассказчика и чисто корейской мысли, что каждый второй человек — серийный маньяк. Впрочем, режиссер картины Ли Су Ён считает, что главное в его фильме — «зудящее, граничащее с безумием беспокойство представителя корейского среднего класса, которого экономический кризис лишил доступа к социальному лифту». За исключением финала зритель смотрит на происходящие события глазами доктора Сын Хуна, мешающего реальность со снами и галлюцинациями. Периодически этот взгляд утомляет; иногда просто перестаешь понимать, что происходит. Отсылка к Шарлю Перро скорее путает, чем помогает. Финал с четырьмя сюжетными твистами, по замыслу автора, должен расставлять всё по местам, но на деле не столько назначает виновных, сколько подсвечивает нестыковки и вольности. К второстепенным персонажам есть масса вопросов, но спивающийся нервный колоноскопист против начитанного напористого мясника — это достойное противостояние.
http://www.imdb.com/title/tt6599340/
2018-01-24 20:15:26
«Белая книга» (The White Book) Хан Канг совсем не похожа на её романы «Вегетарианка» (его, кстати, в прошлом году перевели на русский!) и «Human Acts». Это набор коротеньких эссе, стихотворений в прозе и фотографий, которые складываются в автобиографическую медитацию о смерти сестры писательницы, которая умерла через два часа после появления на свет.
Книга начинается с перечисления белых вещей: пелёнки, соль, снег, лед, рис, луна, чистый лист бумаги, белая собака, белый смех (в корейском языке = слабый смех, смех без удовольствия) и проч. Дальше о каждой из них — небольшой текст, на 1-2 страницы; эти тексты не всегда напрямую связаны друг с другом сюжетно, но объединяются темой скорби и памяти. Повторяются несколько сцен и образов: снежная пурга в Варшаве; предметы корейских погребальных ритуалов; умершая едва родившись сестра в деревенской Корее. Хан Канг интересуется реконструкцией разрушенного бомбардировками в 1944 здания, при которой сохранили и органично встроили одну сохранившуюся колонну оригинального дома; свою сестру, которая родилась и умерла до рождения самой Хан Канг и без смерти которой, по её мнению, не родилась бы она сама, писательница считает подобной колонной внутри её биографии.
«Белая книга» в некотором смысле вещь в себе; нет уверенности, что она вообще предполагает читателя — по крайней мере, на этом свете.
2018-01-16 18:45:29
В продолжении предыдущего поста: осенью прошлого года в The Korea Herald выходил любопытный материал по поводу образа корейских китайцев в кинематографе и — шире — массовой культуре, а также того, насколько он отражает текущее и как влияет на будущее восприятие меньшинства аборигенами. Основные тезисы:
1. В Корее проживает порядка семисот тысяч корейских китайцев.
2. По результатам опроса Korea Research Centre среди граждан от 20 до 40 лет, 59% респондентов негативно относятся к корейским китайцам; 70% признают, что в корейском обществе существует дискриминация в отношении корейских китайцев. Приводятся цитаты сеульцев, которые побоялись бы ночью ходить в чайнатауны (хотя они туда и так не ходят).
3. В корейской массовой культуре доминирует негативный, связанный с криминалом образ китайских корейцев и сеульских чайнатаунов, где они живут и работают: районов Тэрим (см. к/ф «Молодые копы» из прошлого поста) и Карибон (см. к/ф «Криминальный город» несколько постов назад). Многие корейские китайцы считают, что такие фильмы негативно влияют как на отношение к ним со стороны корейцев, так и на их бизнес. Владелица китайского ресторана в Тэриме говорит, что до выхода в прокат «Молодых копов» 30% посетителей её заведения составляли корейцы, которые теперь перестали ходить вовсе. С другой стороны, экономическое положение китайских корейцев, во многом полагавшихся на бизнес с китайцами, ухудшилось из-за реакции Китая на размещение в Корее американской системы ПРО: среди прочего, резко пошел на спад организованный туризм из КНР.
4. Предубеждение против корейских китайцев может быть связано с несколькими громкими преступлениями, получившими широкое освещение в прессе: в 2012 корейский китаец был приговорен к пожизненному заключению за убийство и расчленение девушки в Сувоне; в 2014 в том же Сувоне другой корейский китаец жестоко убил свою подругу, тоже корейскую китаянку. При этом в среднем, по данным государственной статистики, иностранцы менее склонны к совершению преступлений, чем корейцы: 1,6% против 3,7%, если разделить количество преступлений на количество людей соответствующей группы в 2014 году. Сеульский Тэрим, если верить цифрам полиции, становится с каждым годом всё безопаснее.
5. Когда в девяностые годы китайские корейцы только начали селиться в Сеуле, большинство из них приехали из деревни, практически не имея образования, и им тяжело давался местный общественный этикет: мусорили, плевали на улицах и тому подобное. Сейчас они ведут себя точно так же, как аборигены, но образ сформировался накрепко. Для борьбы со стереотипами в Тэриме 70 корейских китайцев организовались в районный патруль: следят за безопасностью и помогают с уборкой.
6. Еще одна причина для дискриминации: большинство корейских китайцев — синие воротнички с минимальным окладом: работают на стройках, нянями, официантами; а таких людей дискриминируют самих по себе вне зависимости от происхождения.
В конце приводится высказывание профессора Сеульского национального университета в духе «ну что ж, женщины, дети и животные по-тихонечку стали восприниматься как полноправные члены корейского общества; скоро, может, и до корейских китайцев дело дойдет, если, конечно, те будут качественно протестовать».
Оригинал на английском:
http://www.koreaherald.com/view.php?ud=20170924000289
2018-01-15 19:13:32
«Молодые копы» (Midnight runners) — подростковый бадди-муви про двух студентов сеульской полицейской академии, которые взяли увольнительные для похода в гламурный каннамский клуб и стали невольными свидетелями уличного похищения девушки. Оба выбрали учебное заведение не слишком сознательно: один — потому что бесплатно, а он из бедной семьи; второй — чтобы быть не таким, как все его одноклассники. Но в экстремальной ситуации у них сработали полицейские инстинкты: поняв, что у собственно полиции до их дела руки дойдут нескоро; они решились на собственное расследование, которое может грозить им исключением из академии.
Обычно бадди-муви подчеркивают различия главных героев, между которыми расцветает броманс: будь то расовые, физиологические, возрастные, национальные, в темпераменте или культурном уровне — а чаще всего, во всём сразу (см. «Смертельное оружие», «48 часов», Шварценеггера с ДеВито или в корейском случае недавнюю «Кооперацию» и другие истории любви севера и юга). Герои «Молодых копов» — напротив, в общем, одинаковые: один как бы чуть больше читает, а другой — чуть лучше дерется, но эти особенности никак не отыгрываются. Тем не менее, они хорошо смотрятся и гримасничают вместе, не перетягивая друг у друга одеяло. К сожалению, очевидные достоинства фильма на этом заканчиваются.
Есть теория, согласно которой в Корее вместо традиционных жанров есть мужское и женское кино; к мужскому обычно относят криминальные триллеры разной степени жестокости, а к женскому — комедийные мелодрамы. При формальной сюжетной близости «Молодых копов» к мужскому типу, они, конечно, относятся к женскому: целевая аудитория картины — старшеклассницы и студентки младших курсов, и, не сомневаюсь, что им понравилось; цифры корейского проката не врут.
Интересно, что злодеями в «Молодых копах» снова назначены корейские китайцы — как и в десятках других фильмов. Представьте себе общественную реакцию, если бы в большинстве российских блокбастеров преступников играли бы выходцы из кавказских республик; или в американских — афроамериканцы. Экспресс-гуглинг показал, что против «Молодых копов» была организована протестная демонстрация: около 70 корейских китайцев вышли на улицы с требованием немедленного прекращения проката фильма, официального извинения от авторов и прокатчиков, а также финансовой компенсации за моральный ущерб. Протестующие не были услышаны.
http://www.imdb.com/title/tt7056732/?ref_=nv_sr_2
2018-01-14 17:36:58
Появились субтитры к очередному прошлогоднему фильму Хон Сан Су — «На следующий день» (The Day After), который, на самом деле, никакой не «На следующий день» (калька неудачного англоязычного названия), а «Затем» или «После» — как чисто по сюжету, так и потому, что, как и «Ночью у моря одна», он назван в честь художественного произведения, романа японского писателя Нацумэ Сосэки 1909 года: книга появляется в кадре; её торжественно передает герой Квон Хэ Хё героине Ким Мин Хи — дескать, возьми почитай, мне понравилось.
«На следующий день» — бенефис актёра Квон Хэ Хё, который ранее неоднократно появлялся у Хона в ролях второго плана. Квон играет издателя, критика и публичного интеллектуала Кима, который запутался и заврался на романтическом фронте: он живет с женой (реальная супруга Квон Хэ Хё и непрофессиональная актриса Чо Юн Хи) и дочкой (к счастью, в кадре не появляется), но каждое утро встает ни свет ни заря, чтобы проводить больше времени с любовницей (перспективная артистка Ким Сэ Бёк, которую Хон ангажировал и на следующий свой фильм) — единственной сотрудницей своего маленького издательства. Жена давно подозревает мужа в измене, а в какой-то момент находит клочок бумаги с его любовной лирикой, адресованной явно не ей, и в ярости врывается в офис Кима, где застает симпатичную девушку и вымещает на ней свой гнев с помощью рукоприкладства и праведного крика. Жене невдомёк, что перед ней не та самая любовница, которая в борьбе с собственными демонами бежала от трусливого издателя с месяц назад, а вышедшая первый день ей на замену практикантка А Рым (Ким Мин Хи).
«На следующий день» — меланхоличная чёрно-белая комедия неловких положений в четырех с половиной интерьерах, вполне в духе автора. После нескольких фильмов в стиле макколи и в стиле пиво Хон Сан Су возвращается к соджу: Квон Хэ Хё пьёт один и с юными дамами исключительно его. Неожиданной кажется религиозность героини Ким Мин Хи: она нападает на издателя именно с позиции веры; а не с позиции чувств или разума, как обычно у Хона. Наконец, финальное положение вещей — как раз то, которое «Затем» (а совсем не «На следующий день», так как происходит через несколько месяцев или лет) из заглавия — очень интересно сочетается с биографией самого режиссера: если «Ночью у моря одна» воспринимается как горькая рефлексия на тему адюльтер-скандала (хотя понятно, что фильм был снят до него, это лишь опосредованно влияет на восприятие; всего лишь очередной случай жизни, имитирующей искусство), то здесь видится чуть ли не троллинг на ту же тему.
Ну что ж. Ждём «Камеру Клэр».
2018-01-13 17:00:08
На скриншоте выше: тимбилдинг отдела серьезных преступлений в бане
2018-01-12 16:00:10